Всем "жертвам" сталинизма посвящается

Вероятность лично моего появления была равна нулю — мне другие не интересны, включая не родившихся и таки родившихся жертв аборта.
Абсолютному нулю, но не по гражданину и градуснику Кельвину.
А математическому.

Потому как дед мой, из Арканзаса вернувшийся с шабашки до революции, не совсем без баксов прискакал. А накупил, грят, много чего, которое потом, пораскинув мозгами, лихо сдал в ТОЗ — товарищество по обработке земли. Колхозы с совхозами потом слепили. Правда, где его потом схоронили и вообще куда он делся — неизвестно. Мне, по крайней мере, ничего не говорили, а на все расспросы раздражённо отмахивались: не лезь туда, куда не надо. Но что бы там ни было, а маму дед зачать успел. Другой дед по Омерикам не катался и вкалывал не на буржуинов каких-то, а вроде как на местных богатеев, и был так себе, рядовой селялин, отца сотворивший. При отсутствии бальшевиков, мамин папа стал бы исчо богаче, а папин — ещё беднее (см. текущую версию эРэФии). И шансов у их детей стать моими родителями не было — сказки про золушек и принцев всегда почему-то про богатого мальчика и бедную девушку, а не наоборот — мне такие „наоборотные” с чего-то не попадались.

Но и это не всё. Дядя, брат отца, в плен попал и получил червонец высылки в Таджикистан, откуда мы его с отцом и привезли как раз в дни захода СССР в Афган в 1979 году — так что живым его не видел. Отец был одарённым человеком и единственным, кто поступил в МВТУ имени Баумана с СевКава — тогда экзамены сдавали на месте, что молодёжь туда сюда не гонять. Потом на него маляву накатал сосед, что брат пленного его одноклассника учится в таком ВУЗе и отца, в 1942-ом году, 15-ти летним мальчишкой при оккупации Дигоры румынским пушечным мясом и немецкими офицерами, ранило разорвавшейся гранатой так, что он лишился четырёх пальцев на левой руке и одного глаза, турнули из Бауманки с волчьим билетом. Поступить он смог позже смерти кровавого в Серноводский рыбный техникум. Никуда его больше не брали, хучь и не еврей какой был из ташкентских воинов, которым, всем известно, учиться не давали — все части тела у них были целыми потому что. А после войны выйти замуж у мамы шансов было маловато и она, 26-го года рождения, вышла на 2,5 года младшего, причём за калеку. Тут, конечно, лично Сталин постарался, а не сосед с парткомом Бауманки, чтобы батя диплом не получил и три года распределения после окончания, а вернулся назад и меня породил.

И тут, кровавый, дотянулся — никак иначе не получается, чтобы бы батя, с дипломом анжэнера ма-а-асковского, обязательно не женился бы на иной, которую ему враз КРБ (комитет родовой безопасности) туккаевский не отыскал.

И вот пусть теперь хоть кто бы то ни было приведёт хоть один разумный аргумент, с какого перепуга я должен за что-то каяться за бальшевиков и доносчика?

Ещё раз повторяю для особо излишками мозгов обладающих:

Мне, лично мне, другие не интересны, включая не родившихся и таки родившихся жертв аборта (© Остап Бендер).
И каяться за то, что Бог дал мне, лично мне, шанс увидеть этот мир не собираюсь из-за абсолютной нелепости.


А желающим возразить предлагаю для начала совершить эти возвратно-поступательные движения:

1. изорвать в клочья свои аттестаты и дипломы, полученные в советское время, или от преподавателей, имевших советские дипломы с аттестатами;
2. продать своё жильё, построенное при СССР, или вернуть деньги, полученные за его реализацию;
3. начать учиться в прогрессивной школе Фурсенко-Литвинова и далее по академиям и коллежам.

А когда соберёте документы и предъявите миру отсканированные клочья и справки о продаже жилья и возврате денег сиротам, включая ранее полученные за советское, тогда вот и приходите, освободившиеся от совка — совок мусорный вам подарю.
Он у меня для вас припасён.
Выкидывать жалко.